Современный шведский детектив - Страница 104

К оглавлению

104

— Нет, я только подумал: что это за паршивая собачонка там развылась…

— Сарделька?

— Да, это была она.

— Но на улицу вы не посмотрели?

— Нет.

— А вы?

— Нет… тогда нет…

— Что значит «тогда нет»?

— Я выглядывал раньше, когда закрывал в спальне окно, — сказал пышноусый мужчина, причесанный на пря мой пробор.

— Ваше имя?

— Нильс Эрик Свенссон.

— Ага… И что же вы видели?

— Так это было задолго до выстрела. Когда раздался грохот, я чистил зубы. Потом завыла сирена. Вот тогда я опять глянул в окно. Смотрю: полиция. Ну я и сказал Ивонне - это моя жена, — что, видимо, что-то случилось, и мы вышли узнать, в чем дело.

— За сколько минут до выстрела вы смотрели в окно?

— Ну, минут за пятнадцать.

— Гм… минут за пятнадцать… И что вы видели?

— Автомобиль.

Хольмберг бросил взгляд на дорогу: машин не было.

— Какой автомобиль? Сейчас его здесь нет. Усач огляделся по сторонам.

— Правда… нет. Уехал. Нет его.

— Где он стоял?

— Вон там, — показал мужчина.

«Вон там» было метрах в пятнадцати — двадцати.

— То есть прямо перед вашим собственным домом?

— В общем, да… верно…

— А как он выглядел?

— Как выглядел? Легковой «вольво-седан» темного цвета.

— Легковой?

— Да, а что?

Улофссон и Хольмберг переглянулись.

— Забавно, — сказал студент. — Вот ведь странное дело…

— Что вы тут нашли забавного и странного?

— Извините, я неудачно выразился… Но когда я выглянул и ничего не увидел, мне послышался шум — как будто машина отъехала. Сразу после выстрела, я имею в виду.

Хольмберг достал из кармана сигарету. Раскурил ее и сделал глубокую затяжку.

— Вот как, — помолчав, сказал он. — Значит, вы говорите, что слышали, как автомобиль завелся и уехал. Если не ошибаюсь, ваша фамилия Эльмер?

— Совершенно верно.

Больше ничего выяснить не удалось.

4

— Вот так, — сказал Улофссон Хольмбергу. — Проворный народец, дальше ехать некуда… Бекман где?

— На шоссе, там, где авария, — отозвался кто-то из сотрудников НТО.

— Боже милостивый… Пришла беда — растворяй ворота. Ты снимки сделал?

— Да.

— Подготовь чертеж и попробуй потолковать с… Кстати, кто ты такой?

— Ула Густафссон, — представился ассистент из научно-технического отдела.

— Новенький?

— Сравнительно.

— То-то я тебя не припомню, парень. Так вот, потолкуй с господином Свенссоном насчет того, где стояла машина. Выясни место как можно точнее.

Улофссон сознавал, что должен взять руководство на себя. Он же теперь старший по званию. Нежданно-негаданно.

— Кто-нибудь известил начальника полиции? — спросил он. Как выяснилось, никто этого не сделал. — Ладно. Я сам позвоню, от Бенгта.

Густафссон приступил к работе.

— Вы можете идти по домам, — обратился Улофссон к соседям. — Буду очень вам признателен, если вы это сделаете, тогда мы сможем побыстрее закончить.

Переговариваясь и ворча что-то себе под нос, люди начали расходиться.

— Если вспомните хоть самую маленькую деталь, немедленно сообщите нам, — сказал им вслед Улофссон. — Что бы то ни было… любая мелочь может оказаться очень важной для нас.

После этого они с Хольмбергом направились к дому Туренов.

Когда уехала «скорая», Сарделька притулилась у ног Хольмберга. Он нагнулся, взял собаку на руки и понес, поглаживая по голове и тихонько приговаривая:

— Ну-ну…

Сарделька смотрела на него так, словно Хольмберг единственный в целом свете понимал ее или, по крайней мере, заботился о ней.


5

Да, положеньице…

Соня лежала на диване. Буэль, сидя рядом на корточках, пыталась ее успокоить.

А Соня плакала, теперь уже почти без слез.

— Ну, не надо, — говорила Буэль, поглаживая ее по волосам, — не плачь…

— Как она? — вполголоса спросил Севед. Буэль обернулась.

— Не знаю… Наверно, следовало бы дать ей успокоительное…

— Вызвать врача?

— Пожалуй, так будет лучше всего.

Сначала позвонили врачу, потом начальнику полиции. — Сейчас с ней нельзя говорить, — сказал Хольмберг.

— Ясное дело, нельзя.

— А кто сообщит сыну?

— Господи, еще и это! — с досадой воскликнул Улофссон.

— Да…

— По-моему, это дело начальника полиции.

— Слушай, у них вроде были жильцы?

— Кажется, да.

Этот тихий разговор происходил в холле.

— Может, потолкуем с ними?

— А на улице их разве не было?

— Не знаю. Понятия не имею, как они выглядят.

— Схожу посмотрю, — сказал Улофссон. Квартирантов дома не оказалось.

Хольмберг больше не чувствовал усталости. Голова была совершенно ясная, сонливость как рукой сняло. Ненавижу, ненавижу! — билось в мозгу. И где-то глубоко в подсознании: мы отомстим.

— Я сверну шею тому ублюдку, который это сделал, — сквозь зубы процедил он.

Улофссон посмотрел ему в глаза.

— Тебе не кажется, что я испытываю те же чувства? Но, черт возьми, незачем выставлять их напоказ. Пусть лучше никто ни о чем не догадывается. Будь я проклят, если каждый полицейский, вплоть до самого нижнего чина из бюро находок, не думает о том же. Стрелять в сотрудника полиции… это вам не…

Задребезжал дверной звонок.

— Вст вы где. — На пороге стоял начальник полиции.

— Да…

— Я почти все знаю. Ты, Севед, рассказал мне по телефону, а на улице я встретил Густафссона. Ничего нового?

104